глава 5

Утро Неджи встретил с ужасной головной болью. А во рту было суше чем в пустынях Суны. И вдобавок, целых пять минут он не мог вспомнить ничего из вчерашних событий. А когда вспомнил, похолодел так, что стал бледнее Сая. Черт, черт, черт!!! Что же он наделал!! Неджи сел на кровати, свесив босые ноги и обхватив голову обеими руками, начал качаться из стороны в сторону, словно маленький ребенок. Сердце внезапно застучало как бешенное, а телу стало жарко, только уже не так, как вчера, от действия афродизиака, а от ужаса того, что он вчера наделал. Ладони покрылись противным, липким потом, и Неджи раздраженно отнял их от лица.
Что теперь делать? Как смотреть в глаза Хинате? Что она теперь о нем думает? Как он снова сможет добиться восторженного наивного восхищения в ее больших невинных глазах? Да, теперь Неджи мог честно себе признаться, что это самое восторженное восхищение, которое он каждый день читал в ее глазах, было для него как бальзам на душу, раз уж он не имел права любить ее не как сестру. И теперь она, наверняка, презирает его за вчерашнее. Она и на километр к нему не подойдет…
Боль сжала сердце, и Неджи устало откинулся назад, на постель. Он не знал, что ему теперь делать. Наверное, нужно попросить у Хокаге-сама длительную миссию и убраться подальше от Хинаты, к чертовой матери. И поскорее стать АНБУ, чтобы скрыть свое порочное лицо… Чтобы Хината больше не видела того, кто чуть ее не изнасиловал… Смягчающее его вину обстоятельство – возбуждающий афродизиак – он не считал таковым. Всю вину за происшедшее вчерашней ночью в его спальне, он предпочел взять на себя.
Неджи прекратил свое самобичевание, — не в его это стиле было долго убиваться из-за собственных ошибок, — и вышел в коридор в одних белых штанах, в которых был вчера и уже в заново пропитавшейся за ночь кровью повязке. Почти сразу же за дверью он обнаружил лежавшую на полу, чисто выстиранную и выглаженную свою белую рубашку, аккуратно и заботливо сложенную. А поверх нее чистые бинты. И записку с одним единственным словом: «Прости».
Неджи чертыхнулся и злобно ударил кулаком в стену. В этот момент он стал ненавидеть себя еще больше. Хината… черт. Она снова решила взять всю его вину на себя, не смотря на то, что он вчера ее ужасно обидел. Хьюга прислонился к стене, держа в руках злосчастную бумажку, и бессильно сполз по ней вниз.
— Хината, Хината, что же ты со мной делаешь? – процедил он едва слышно.
Она опять умудрилась взять всю его вину на себя и одновременно заставить его чувствовать себя виноватым вдвойне. Только она так и умела…
Неджи вышел из своего ступора, резким движением накинул на себя свежую рубашку поверх пропитанных кровью бинтов, и даже не запахнувшись, с обнаженным торсом, спустился на первый этаж, откуда уже соблазнительно пахло пирожками с мясом.
В кухне стояла молоденькая девушка, дочь их служанки. Звали эту девушку Сери. Она стояла у плиты и жарила пирожки. Она часто заигрывала с ним и пыталась флиртовать, но Неджи успешно игнорировал ее кокетство.
— О, Неджи-сама, а у меня уже почти все готово! – бодро воскликнула Сери, но тут же прикусила язык, заметив, что взгляд Неджи зол, а лоб страшно нахмурен.
«Да он же в ярости!» — с ужасом подумала девушка, однако не преминула отметить, какое красивое у него тело, пускай и скрытое немного окровавленными бинтами. Не желая упускать свой шанс, служанка рискнула своим положением и робко предложила:
— Давайте я вас перебинтую, Неджи-сама?
— Где госпожа Хината? – проигнорировав ее предложение, перебил ее Неджи.
— Не знаю, она спустилась рано утром и даже не позавтракала. Куда-то ушла. Ни о чем не предупреждала.
— Она ничего не сказала?
— Н-нет…
— А настроение?
— П-простите? – Сери не привыкла, чтобы господин Неджи интересовался чьим-нибудь настроением, пускай оно и принадлежало Хинате-сама.
— В каком настроении она была? – рявкнул Неджи нетерпеливо.
— Кажется, в обыкновенном, — пробормотала Сери, наполовину мертвая от ужаса.
Неджи понял, что ничего толкового от девушки не добьется и пулей вылетел из дома. Он хотел срочно найти Хинату, извиниться перед ней, а потом… А потом исчезнуть из ее поля зрения на ближайшие несколько месяцев. Как какой-нибудь презренный трус. Именно поэтому, Наруто подходил Хинате очень хорошо во всех отношениях, и Неджи понимал и принимал это, хотя и с горечью. Наруто мог и защитить ее от опасности, и взбодрить, и рассмешить и подарить любовь. Такую, какую она заслуживала… Не то что он, Неджи, который мог причинять нежной, доброй и хрупкой Хинате одну только боль.
Неджи пустился на поиски Хинаты. Нашел он ее очень быстро, не без помощи бьякугана, конечно. Девушка сидела на берегу ручья в лесу и бросала камешки в воду. И она была не одна. Тут же, рядом с ней, за ее спиной, стоял Наруто и что-то ей втолковывал. Не медля, Неджи направился туда.
При виде него глаза Наруто злобно сверкнули.
— Неджи! Ну ты и козел! – заорал он на него, не успел Неджи спрыгнуть с дерева.
— Уйди, Наруто, мне нужно извиниться перед Хинатой. – сказал Хьюга.
— Ах, тебе нужно?! А что, если Хинате это не нужно? Ты об этом не подумал? Оставь ее в покое!! – Наруто встал так, что заслонил Неджи путь к девушке своей грудью, отчего стал похож на распетушившегося драчуна.
— Наруто, прошу тебя, — устало произнес Хьюга.
— Да иди ты, даттебайо! – заорал Узумаки. – Я тебя к Хинате и на сто шагов не подпущу!
— Наруто-кун! – окликнула его девушка, медленно поднимаясь с земли. – Успокойся. Со мной все в порядке. Дай нам с Неджи-саном поговорить. Я прошу тебя.
Наруто что-то недовольно пробурчал и злобно глянул на Неджи, словно бы предупреждая, что следит за ним. Затем он все же отошел за деревья. Убедившись бьякуганом, что он отошел достаточно далеко и не слышит их, Неджи повернулся к Хинате. Она стояла неподвижно, не шарахалась от него, как он ожидал, не кидалась с обвинениями, просто стояла, молча уставившись себе под ноги и отчаянно краснея. Это было так похоже на Хинату. Неджи нестерпимо захотелось погладить ее нежную алую щечку и прижать ее к себе. Вот только он теперь никогда не прикоснется к ней… Без особой на то необходимости.
— Хината-сама... – начал он, и она одновременно с ним проговорила:
— Неджи-сан…
— Хината, прости, — продолжил Неджи тихо. – Я вел себя непростительно предыдущей ночью. Обещаю, что этого больше никогда не повторится. И я не стану смущать вас своим видом. Вы можете проходить свои тренировки с Наруто. Я ухожу.
Он проговорил это все ровным безэмоциональным тоном, не глядя ей в глаза, а затем развернулся и пошел прочь.
Минуту Хината стояла в ступоре, а потом вдруг закричала неожиданно и для него и для себя:
— Неджиии!
Он резко обернулся, и его растрепанные, не собранные волосы взвились в воздух и хлестнули его по плечу.
— Неджи-сан… Неджи, пожалуйста, не надо! Не уходи…
Он непонимающе моргнул.
— Что?
— Не уходи, Неджи, — Хината всхлипнула и по ее щекам потекли слезы. – Ты ведь уходишь из-за меня? Пожалуйста, не делай этого! Я обещаю, что больше никогда-никогда не зайду в твою комнату, — тут она покраснела еще гуще, — и я сделаю все, что ты захочешь, только не покидай деревню из-за меня!
Она упала на колени и заплакала.
Неджи минуту ошеломленно смотрел на нее, а потом тихо пробормотал:
— Но, Хината, я не собирался покидать деревню.
— Но ты же сказал, что уходишь? – всхлипнула девушка.
— Да, на миссию. Собираюсь попросить Цунаде-сама позволить мне возглавить отряд, направленный в страну Снегов.
— Но ведь ты вернешься, Неджи? – Хината утерла слезы и внимательно посмотрела на него.
— Разумеется, — ответил он сдержанно.
Но в следующую секунду, не сумев сдержать своего порыва, Неджи подошел к девушке и, заглянув в ее глаза, полные слез, осторожно обнял ее за хрупкие плечи. Хината ошеломленно расширила глаза. Ведь сегодня Неджи не находился под действием каких-то вражеских зелий. Однако он обнимал ее… Это было невероятно. Она пробыла в объятиях брата целую минуту, а потом Неджи еще и поцеловал ее в макушку, и только тогда отстранился.
— Увидимся, — пробормотал он, смущенный своей сентиментальностью.
Развернулся и пошел прочь. Это был последний раз, когда Хината видела его. Он удалялся от нее размашистой сдержанной походкой, его белая рубашка и черные волосы, резко контрастирующие друг с другом, развевались по ветру, и иногда она могла видеть красные размытые пятна крови на бинтах вокруг его торса. Эта картина навсегда врезалась в ее память.
Слезы все еще стояли в ее глазах, но и они уже высыхали.
Ведь он сказал, что вернется. Он обещал.

глава 6

Неджи шел впереди всех, думая о том, что он оставлял позади себя. Верный своему обещанию, Неджи взял под свое командование отряд, направленный в страну Снегов. Он сам набрал себе команду. Не заморачиваясь особо, он решил взять свою старую – Ли и Тен. А Шикамару подбросила Хокаге, сказала, что его мозги им пригодятся на миссии.
Теперь, шесть месяцев вдали от Хинаты ему обеспечено… Если не больше. Смотря как все пройдет. Может быть за это время, ведь шесть месяцев довольно долгий срок, он излечится от своей ненормальной любви к Хинате? Может быть, ему удастся встретить там, в этой холодной чужой стране какую-нибудь девушку, которая отогрела бы его сердце хотя бы ненадолго и заставила забыть большие невинные глаза Хинаты? Он вздохнул и немного ссутулился.
Невероятно, но мягкосердечная Хината снова его простила. Почему же она не стала избегать его после того, что он сотворил с ней ночью? Ведь это было бы так на нее похоже… Неужели она настолько сильно любит его как брата, что готова простить ему все что угодно? Все что угодно…
«И я сделаю все, что ты захочешь…» — вспомнились ему слова Хинаты перед его уходом. Он вздохнул и закрыл глаза. О, он многого бы хотел. Но ничего из того, что он так страстно желал, он не сможет получить никогда. Ну и поделом ему! Нужно отвлечься от мыслей о Хинате. Неджи активировал бьякуган и осмотрел местность. Ли и Тен-Тен отстали, о чем-то яростно дискутируя, а Шикамару плелся позади него с унылым видом.
— Шикамару, — негромко позвал его Неджи.
— Что? – буркнул тот в ответ.
— Ты уже подумал, что мы будем делать в стране Снегов?
— Нет, — ответил Шикамару неохотно. Было видно, что он явно думает о чем-то своем, и эти мысли, неприятные мысли, гложут его.
— А надо бы, — заметил Неджи. – Все в порядке?
Может попробовать вникнуть в чужие проблемы? Чтобы отвлечься от своих собственных? Легкая ухмылка коснулась его губ.
— Нет, — снова пробурчал теневой гений и зевнул, словно бы давая понять, что не хочет сейчас говорить о чем-либо.
— Что-то не так, Шикамару? – спросил Неджи.
— Обычно ты не лезешь в чужие дела, Неджи, — безразлично бросил Шикамару, не глядя на него.
— Сейчас твое настроение тревожит меня, — просто отозвался Хьюга.
— Мы еще не дошли до цели, так что ни к чему тревожиться за меня. Я не провалю миссию.
— Я знаю, — вздохнул Хьюга. – Ты умный человек, Шикамару. Я просто хотел убедиться, что с тобой все в порядке.
— Со мной все в порядке, — повторил чунин, давай понять, что разговор окончен.
— Хорошо, — спокойно отозвался Неджи, не желая настаивать на продолжении беседы. – Надеюсь на это.
Ближе к вечеру они пришли к какой-то небольшой деревеньке и сняли номера в местной гостинице. Поужинав, Неджи сразу же лег на свой футон, не вдаваясь в разговоры. Ли и Тен все еще продолжали спорить. Неджи вообще стал замечать, что он, отдаляясь от своих товарищей по команде, невольно заставлял их сблизиться. Тен и Ли могли подолгу о чем-то спорить, потом Тен разъярялась и начинала колошматить Ли, после чего они, наконец, затихали и болтали как ни в чем не бывало. А потом… Потом Неджи заметил, что Тен к Ли неровно дышит. Она на него постоянно такими влюбленными глазами смотрела. Вряд ли бы Неджи заметил это, если бы не был сам влюблен. Глубоко и безнадежно…
Вскоре Ли улегся у стенки и захрапел. А Тен-Тен ушла в свою комнату. Шикамару устроился на подоконнике вместе с подушкой, и уставился на небо. Что он там надеялся увидеть, Неджи не знал, да и не хотел знать. Его самого мучила вина и тоска. На душе было ужасно гадко, а перед глазами все стояло милое личико Хинаты.
Наконец, понимая, что он не сможет уснуть, Неджи решил заговорить с Шикамару, поскольку тот тоже все еще бодрствовал.
— Не спишь? – спросил Неджи тихо.
— Нет, — ответил Шикамару, даже не поворачивая к нему головы и продолжая апатично пялиться в небо.
— О чем думаешь? – просто поинтересовался Неджи, не особо надеясь на ответ, а просто пытаясь отвлечься от своих собственных угнетающих мыслей.
Шикамару, наконец, повернулся и уныло посмотрел на него. В глазах его стояла такая зеленая тоска, какой Неджи никогда и ни у кого еще не видел. Никакой скуки, просто вечная усталость. Словно Шикамару… устал жить.
— Ты действительно хочешь знать, Неджи? — равнодушно и как-то по-особенному грустно спросил он.
Неджи после такого его взгляда был уже совсем не уверен, что ему хотелось знать, какие проблемы гложут Шикамару. Да и честно сказать, ему было абсолютно наплевать и на самого Шикамару. Просто ему требовалось отвлечься от своих собственных проблем. Поэтому Неджи просто безразлично бросил в темноту:
— Хочу.
— Я думаю о том, как скоро мы сможем завершить эту дурацкую миссию, — устало сказал Шикамару. – И еще я думаю… о ней.
— О Темари но Собаку, сестре Казекаге? – тут же почему-то догадался Неджи.
Он с ней как-то пересекался. Она недавно приехала в Коноху, и он встретил ее в лесу, когда пришел на свою любимую поляну, как обычно, чтобы потренироваться. Там он и застал Темари. Нервная, надо сказать, особа… Решил с ней потренироваться, чтобы отвлечься от своих мыслей, потому что в тот день… В тот день Неджи видел Хинату, целующуюся с Наруто. Тогда он чуть не умер от ревности. И с трудом ему удалось принять безразличный вид и, не глядя на эту сладкую парочку, просто кивнув им, пройти мимо. Затем, с этой Темари вышел такой конфуз… Он во время тренировочного боя с ней, снова вспомнил, как этот золотоволосый красавчик-блондин целовал Хинату. Это вызвало в нем не вовремя такую ярость, что, не задумываясь особо над тем, что делает, Неджи направил ее против ни в чем не повинной Темари. В итоге он сильно ранил ее в ногу, перебив ее потоки чакры так, что нога даже онемела, и ему пришлось тащить ее в деревню на себе. Сам виноват. К тому же по дороге эта взбаламошенная девица начала задавать ему такие тупые вопросы, как, например, почему у него нет девушки. Капризная, вспыльчивая, испорченная и надоедливая. Ко всему прочему она имела идиотскую привычку: со всеми разговаривать командным, приказным, слегка насмешливым тоном. Неджи терпеть не мог, когда с ним так разговаривали. Всю дорогу до деревни она просто сводила его с ума своим вызывающим поведением. Наглости ей, конечно, не занимать. Это ж надо же, сидеть у него на руках, да еще и хамить, а? Ну просто полная противоположность Хинате… Хината была мягкой, милой, робкой, застенчивой и… послушной во всем. Никогда не дерзила и не хамила. Никого не оскорбляла. И Неджи не мог бы припомнить, если бы захотел, повышала ли она когда-нибудь на него голос. Потом, когда он принес Темари в деревню, он по дороге встретил Шикамару у Ичираку. Уже тогда было видно, что теневой гений к этой девице неровно дышит… И хотя говорил он с ним безразличным тоном, Неджи видел, что он просто-напросто ревновал, сам того не осознавая. Почему он это заметил? Да потому что точно так же вел себя утром, когда видел, как Наруто целует Хинату. «Ну расслабься, Шикамару, — подумалось ему тогда. – Нужна мне твоя Темари, как куча навоза…».
Шикамару, кажется, нисколько не удивился тому, что Неджи знает, о ком он говорит. Просто ответил коротко:
— Да.
Неджи неожиданно понял, что они с Шикамару в чем-то похожи. Только Шикамару был вынужден покинуть свою любимую, а он оставил ее добровольно. Так же он осознал, что очень даже разделяет тоску и грусть товарища. Иначе, почему бы еще ему так часто вспоминать Хинату?
— Ты… ее любишь? – вопрос вырвался у Неджи прежде, чем он подумал, о чем говорит. И конец фразы вышел немного удивленным, потому что он не понимал, как мог задать такой сентиментальный вопрос.
— Скорее всего, — невесело рассмеялся Шикамару в ответ.
Неджи даже удивился.
— Какой-то странный ответ.
— Люблю, — вздохнул Шикамару. – И это проблематично, Неджи.
— Проблематично? – повторил Хьюга на автомате и замер. Да, определенно, его любовь к Хинате иначе как проблематичной назвать было нельзя.
— Да. – В темноте Неджи видел, как Шикамару устало закрыл глаза, словно на его душу навалилась какая-то тяжесть. – Все те недели, что мы идем, меня мучают одни и те же вопросы, и я не в силах изгнать их из своей головы. Я беспокоюсь о ней. Не думал, что когда-нибудь мне придется о ком-то беспокоиться. В особенности о своей любимой девушке. И я никогда не думал, что ею станет Темари. Она такая… буйная и своенравная. И вдобавок слишком умная.
Слова Шикамару заставили его задуматься над собой. Действительно, Хината не уходила из его головы все то время, что они шли. И он тоже не был в силах изгнать ее из своих мыслей. Чувства Шикамару, как зеркало, отражали его собственные. Но Неджи ничего не сказал об этом ему, лишь с легкой насмешкой, призванной замаскировать его настоящие чувства, произнес:
-Не нравится, что кто-то может сравниться с тобой в гениальности, Шикамару?
-Да нет. Мне наплевать на это. – неожиданно серьезно воспринял его шутливый вопрос Шикамару. – Но она – та девушка, которую я полюбил. А следовательно, все ее качества влияют на меня, так или иначе. Знаешь, я даже не могу представить себе нашу семейную жизнь…
Неджи удивленно взглянул на него. Семейную жизнь? Он что, только ее встретил, и уже хочет на ней жениться?
— Ты уже планируешь жениться на ней?
— А к чему тянуть? – равнодушно бросил Шикамару. – Я люблю ее. Она любит меня.
— У тебя все так просто, Шикамару, — усмехнулся Неджи.
— Я не вижу смысла в том, чтобы тянуть отношения до посинения. Мне уже восемнадцать, Неджи. А вдруг скоро мне судьбою предназначено умереть на какой-нибудь опасной миссии? И я не успею сделать всего, что хотел. Жениться на… Темари, завести детей…
«Жениться на Хинате… завести детей…», — автоматически подумалось Неджи, но он тут же опомнился и сам ужаснулся своим же мыслям. Хотелось по-глупому потрясти головой и изгнать их из своей головы.
— Ты сам вершишь свою судьбу, — вслух сказал Неджи, намеренно акцентируя внимание на судьбе, а не на семье. – Я в этом убедился на собственном опыте. За что должен Наруто.
Шикамару лишь хмыкнул в ответ на его слова.
— Меня убьют когда-нибудь возможно. А может, я умру от старости. Не знаю. И именно поэтому хочу жениться сейчас, пока я еще могу это сделать. И хочу. Я встретил Темари. Я ее полюбил. И теперь хочу на ней жениться. Все.
— Все? – неверяще спросил Неджи. Как же у некоторых бывает все просто! А вот он не может воплотить свою мечту в жизнь. Просто потому, что его угораздило родиться братом девушки, которую он любил безумно…
— Да, Неджи, все. Но сейчас я не могу этого сделать. Меня отправили на эту долбаную миссию в страну Снегов. И теперь фиг знает, когда я вернусь. Меня мучает сотня вопросов. И все они касаются Темари.
— Понимаю, — неожиданно для себя, да и для Шикамару, кажется, тоже, сказал Неджи.
— Правда? – сомнительно произнес Нара.
По чувственным губам Неджи скользнула мимолетная улыбка, так как в эту самую секунду перед ним ясно предстало личико Хинаты, и он понял, что окажись на месте Шикамару, и не будь между ним и Хинатой всех этих этических преград и нравственных норм, он поступил бы точно так же, как и Шикамару. Вдруг захотелось раскрыть душу, признаться, наконец, в том, что так долго тяготило его, и Неджи тихо спросил:
— Не веришь, Шикамару?
Тот неопределенно покачал головой с закрытыми глазами.
— Просто… я тоже люблю. – Слова дались Неджи с превеликим трудом, и он даже устало выдохнул, когда сделал это признание, как будто только что совершил над собой титаническое усилие. Хотя.. так оно и было на самом деле.
В ответ Шикамару только пробормотал:
— Рад за тебя.
— Знаешь… для меня это так же неожиданно, как и для тебя, – медленно произнес Неджи, скептически усмехаясь над самим собой.
— Пожалуй, — отозвался Шикамару.
Неджи закрыл глаза. С Шикамару оказалось так легко говорить… Он понимал его без слов. Да и не требовались для этого слова. Шикамару был зеркальным отражением его внутреннего мира, лишь с самыми незначительными изменениями. И немного раскрыть то, что лежало на его душе годами тяжелым грузом, оказалось не так уж и сложно. Шикамару не задавал лишних вопросов, не выпытывал подробностей. Просто молча выслушал его, и Неджи стало немного легче от этой тихой дружеской поддержки.
— Странная эта штука… любовь, — пробормотал Неджи. Незнакомое слово слетело с его языка немного сконфуженно и невнятно. Уж слишком сентиментально оно звучало, это слово, и Неджи даже как-то… смущался произносить его вслух.
— Отстойная сегодня ночь, — ни с того, ни с сего сказал Шикамару, снова пялясь на туманное безоблачное ночное небо.
— Да, — согласился от всей души с ним Неджи, закрывая свои прозрачные, словно вода из горного источника, глаза. – Спокойной ночи, Шикамару.
— Угу.

глава 7

Путешествие в страну Снегов было долгим, утомительным и мучительным. Кажется, только Ли из всей команды ощущал энтузиазм, да еще и Тен-Тен неплохо себя чувствовала. Но все плохое, как и хорошее, рано или поздно должно закончиться. И это ужасное путешествие тоже подходило к концу. Вот уже они проходили земли, которые предшествовали стране Снегов, и Неджи заранее закупил для своего маленького отряда теплую одежду. К вечеру они, наконец, вступили на территорию страны Снегов. Их никто не встречал, и поэтому Неджи принял решение остановиться в первой попавшейся деревеньке в местной гостинице. К несчастью деревенька оказалась бедной, а местная гостиница захудалой. Комнаты, которые им выделили, стоили неимоверно дорого, и были в ужасном состоянии. Сквозь бесчисленное количество щелей дул ветер, а ставни окон немилосердно скрипели, мешая спать. За окном всю ночь напролет завывал ветер, Неджи замерз и стал стучать зубами от холода. Теплые пледы, что им дали, абсолютно не грели. И обладатель бьякугана так и не смог уснуть.
Где-то к середине ночи Неджи покинул их общую с Шикамару и Ли комнату, пробормотав им, что пойдет проведать Тен-Тен. Он вышел из комнаты и спустился на первый этаж, чтобы выпить горячего чая и согреться хоть немного. Чая, как и следовало ожидать, тоже не оказалось, и ему пришлось вернуться. По дороге он все же решил заглянуть к Тен и проверить, все ли с ней в порядке. Постучавшись, он услышал разрешение войти. Открыл дверь и вошел внутрь. У Тен комната оказалась теплее, чем у них, но она все равно не спала. Укутавшись в плед, Тен сидела на своем футоне с босыми ногами и что-то бормотала себе под нос.
— Ты что, с ума сошла? – спросил Неджи, указывая на ее голые ноги. – Простудиться и умереть решила?
— Вовсе нет, я не замерзла, — решительно возразила Тен.
— Чего не спишь?
— Не хочу, — ответила девушка и опять что-то пробормотала.
— Что ты там бубнишь?
— Я составляю список подарков, которые хотела бы получить на день рождения, — сказала она. – А то мне все время дарят свитки с оружием.
— Какой длинный список, однако , — пробормотал Неджи, когда Тен снова беззвучно зашевелила губами и почти целую минуту что-то шептала.
Он решил посмотреть, как далеко им еще идти до столицы и активировал бьякуган. Идти было еще дня два это точно. Он посмотрел сквозь стену в свою комнату и убедился, что Шикамару и Ли по-прежнему спят. Неожиданно, Неджи заметил в углу, за шкафчиком, бутылку саке.
— Тен, это твоя бутылка? – спросил он.
— Где?
— Вон там.
— Нет. Не моя. Она пустая?
— В том-то и дело, что полная, — усмехнулся Неджи, в голове его мелькнула идея напиться, и она показалась ему не такой уж и непривлекательной.
Глаза Тен-Тен засверкали озорными смешинками. Наконец-то она увидит пьяного Неджи! Интересно, а каково совершенство в пьяном виде? Ведь Неджи и правда совершенный во всех отношениях! Уж она-то это знала, пробыв с ним в одной команде целых семь лет.
— Выпьем? – сразу предложила она.
К ее удивлению Неджи кивнул и направился к шкафчику. Они не нашли кружек, а спускаться вниз не охота было. Поэтому пили по очереди, с горлышка. Неджи вообще никогда за свои девятнадцать лет не пил, и первый глоток обжег его горло и грудь так, словно его опалили персональной огненной техникой клана Учиха. Но потом он приплел к делу свою чакру, и жар утих, так что на втором и третьем глотке он уже не морщился. Тен не догадалась помочь себе с помощью чакры и пила мелкими глоточками, обжигая губы. На ее глазах Неджи гигантскими глотками выдул больше половины бутылки и снова передал ее ей. Она молча взяла и еще чуть-чуть отпила. Уже давно Тен-Тен заметила колоду карт, лежавших в шкафчике. И в ее маленькой хитрой головке уже начинал созревать очередной озорной план.
Пока она делала вид, что пила саке, оставляя бутылку почти нетронутой, Неджи все больше пьянел, не замечая подвоха в ее поведении. Только когда он осушил почти всю бутылку, он почувствовал легкие изменения в своем состоянии. По всему телу разлилось приятное тепло, как если бы ему опять вкололи афродизиак, руки и ноги начало покалывать, а голова закружилась. Правда видеть он пока по-прежнему мог все еще ясно. Тут Тен-Тен заулыбалась и заговорчески к нему наклонилась, чуть при этом на него не завалившись.
— Неджи, а, Неджи?
— Что? – подозрительно на нее посмотрев чуть окосевшим взглядом, спросил он.
— А давай в картишки сыграем? – предложила Тен-Тен.
Чистые, прозрачные с фиалковым оттенком глаза Неджи сейчас помутнели, словно свинцовое небо вот-вот готовое разразиться ливнем, и смотрели немного неясно. Он посмотрел на нее с недоумением, и только через две минуты до гения клана Хьюга дошел смысл ее слов. Хоть он и мог пить саке гигантскими глотками, но устранить последствия такого пьянства было явно не в его силах.
— Д-давай, — чуть заплетающимся языком произнес он и удивленно моргнул. Он слышал то, что говорил и чувствовал, как он это говорил, но он действительно не понимал, почему его язык, обычно такой ловкий и полезный, сейчас стал тяжелым, неповоротливым и каким-то ненужным. Словно он был лишним во рту. Не слушался его, и все тут!
Тем временем, пока Неджи пытался разобраться в своих ощущениях, Тен-Тен принесла карты, делая вид, что тоже немного пьяна, и имитируя шатающуюся походку. Она раздала карты. Неджи протянул руки, чтобы взять свои, и с наивным удивлением заметил, что у него почему-то десять пальцев на одной руке, а не пять, как положено. Он даже активировал на секунду бьякуган, чтобы убедиться, что это все гендзюцу какого-нибудь вражеского ниндзя, но пальцев по-прежнему оставалось ровно десять. Моргнув и помотав головой, отчего его волосы упали ему на лицо, он все-таки взял карты в руки. Правда получилось у него это только с третьей попытки. Где-то на задворках его сознания мелькнула мысль, что он оставит решение сей проблемы на потом, а сейчас он просто не будет обращать внимания на то, что у него десять пальцев. В конце концов, разве так уж плохо иметь десять пальцев на одной руке? Вот у того шиноби с проклятой печатью Орочимару, с которым он сражался, когда отправился с Наруто возвращать Саске, так вообще шесть рук и на каждой по пять… или все-таки десять? …пальцев.
Первую партию он умудрился выиграть с плавающим где-то в пьяном тумане сознанием. Все-таки он был шиноби, а их учат защищать свое сознание от гендзюцу. Правда, то саке, которое он пил, было похлеще всякого гендзюцу, даже такого мощного, как у Куренай-сенсей. Вторую он с треском продул. Правда он продул бы даже в трезвом состоянии, ибо если Шикамару славился своим великолепным умением играть в сеги, то озорная плутовка Тен-Тен славилась тем, что умела хорошо играть в карты. Хотя об этом мало кто знал, но те, кто знали, никогда бы не сели играть с ней в карты в пьяном состоянии. Но Неджи этого не знал…
Закончив играть третью партию, Тен-Тен справедливо решила, что Неджи уже «разогрелся» и невинно произнесла:
— Неджи, так играть не интересно.
— Нэ? – пробормотал Неджи, глядя на нее абсолютно в стельку ничего не выражающим пьяным взглядом пьяного человека, который не осознает, где находится и чем занимается в данный момент.
— Давай поставим что-нибудь на кон? – предложила Тен-Тен.
— Пш… что?
— Нууу… например, что-нибудь интригующее и интересное?
— Уммм?
— Давай сделаем так, если ты опять проиграешь, то будешь пять раз квакать, изображая из себя лягушку?
Неджи был еще не настолько пьян, чтобы потерять чувство собственного достоинства, которого у него было хоть отбавляй.
— Только… только если ты буделеп… будешь избр… изображать из себя курицу, — пробормотал Неджи заплетающимся языком. У него складывалось такое впечатление, словно он пытался языком во рту камни воротить.
Тен-Тен рассмеялась.
— А что, ты боишься, что опять проиграешь? – вызывающе спросила она. – Тебе что, слабо?
Неджи посмотрел на нее с неприязнью. Такого открытого вызова он уже определенно проигнорировать не мог.
— Ладно! – буркнул он. – Раздавай.
Девушка улыбнулась и кивнула. Ее ловкие пальчики молниеносно раскидали карты, и она сделала очередной свой умный ход. Прошло всего две минуты, и Неджи с ужасом осознал, что опять проиграл этой маленькой плутовке.
— Ну… пришла пора выполнять обещания.
— Не буду, — категорично отрезал Неджи, скрестив руки на груди.
— Неджи? – Тен насмешливо вскинула бровь. – Ты дал слово.
— Не буду, — упрямо повторил обладатель бьякугана, словно маленький капризный ребенок, которого заставляют съесть невкусную кашу.
— Ах, так ты не собираешься выполнять свои обещания?
— Я всегда выполняю свои обещания! – рявкнул Неджи так, что Тен аж подскочила.
— Тогда садись на корточки и квакай, — резонно предложила она.
Бледные щеки Неджи покрылись краской, и он гневно уставился на нее.
— Только через мой труп, — отрезал он. – По-твоему квакать лягушкой это интригующее и интересное занятие?
— Тогда выполни что-нибудь другое!
Он чуть расслабился и подозрительно спросил:
— Что?
Тен-Тен затаила дыхание. Ну, либо сейчас, либо никогда!
— Когда мы вернемся, ты поцелуешь Ино Яманако. Это будет и интригующе и интересно!
Неджи взглянул на нее, как на умалишенную и едва сдержался, чтобы не покрутить пальцем у виска. Ино Яманако? Да ни за что в жизни! Эту пустоголовую балаболку? Он лучше снова испытает на себе действие того афродизиака, чем сделает это.
— Нет. Ее я целовать не буду.
— Тогда кого? – стараясь скрыть хитрые нотки в голосе, спросила с невинным видом Тен.
— Никого.
— Лягуууушка! – напомнила она весело.
Неджи посмотрел на нее с раздражением и резко встал с пола. И зря, голова тут же немилосердно закружилась, а в глазах помутнело. Теперь перед ним сидело целых три Тен-Тен, и Неджи подумал, что начинает сходить с ума. Для того, кто никогда не испытывал на себе действие саке, он еще неплохо держался, но загвоздка была в том, что он-то этого не знал.
— Мне обязательно надо с кем-то целоваться? – вымученно спросил он.
— Да, и причем по-настоящему!
— Что значит «по-настоящему»? – прищурился Неджи.
Тен-Тен покраснела.
— Ну это значит… взасос! – выпалила она.
Неджи хмыкнул.
— Взасос? – переспросил он с пьяной развязной усмешкой.
Тен кивнула.
— Ладно. Я поцелую ту симпатичную трактирщицу, что подавала нам завтрак в закусочной.
— Не-а, ты должен поцеловать кого-нибудь из нашей деревни!
— Кого? – буркнул Неджи, донельзя раздраженный ее упрямством.
— Ну… Ино ты отказываешься целовать… Сакуру целовать нельзя, а не то Какаши-сенсей вернется со своей миссии и голову тебе оторвет чидори… Остается только… Хината!
Глаза Неджи расширились.
— Что? – прошептал он.
— Ну Хината. Ты что, так пьян, что забыл, кто такая Хината? – невинно спросила Тен.
Он ошеломленно покачал головой.
— Я не… не… могу.
— Почему это? – Тен-Тен нахмурилась. – Все ты можешь!
— Она – моя сестра, — пробормотал Неджи смущенно и сам же себя ненавидел за лицемерие. Ну да, какая же она ему сестра после того, что произошло в ту ночь?
Тен только фыркнула.
— Ну и что? Не родная же! Все, Неджи, ты дал слово! Ты обязан ее поцеловать! И если ты этого не сделаешь, я узнаю! Обязательно узнаю! И тогда ты пожалеешь, я придумаю что-нибудь похуже невинного поцелуя!
«Невинного поцелуя.»
Перед глазами Неджи как наяву всплыл образ Хинаты. Ее соблазнительный маленький ротик, смахивающий на аппетитную вишенку, большие глаза с доверчивым детским взглядом, маленький симпатичный носик, длинные густые иссиня-черные ресницы… Низ живота налился жаром. Неджи глубоко вдохнул и постарался успокоиться. Сосредоточиться на невыполнимом мешал еще и пьяный туман в голове. Снова на поверхность сознания всплыла та картинка: Хината сидит перед ним на полу, ее глаза широко раскрыты, соблазнительный ротик так и манит поцеловать, длинные волосы разметались по обнаженным плечам, ночная рубашка почти ничего не скрывает и он может видеть ее небольшую упругую грудь, просвечивающую сквозь ткань…
Постоянно подавляемое желание тут же дало о себе знать, словно только и ждало удобного момента. Жар от низа живота разлился по всему телу, и Неджи стало не хватать воздуха. Встряхнув головой в безуспешной попытке прогнать это видение, он зашатался и чуть не упал, забыв, что он пьян как никогда и стоит на своих ногах, а не сидит. От этого в голове отнюдь не прояснилось, а стало только хуже. Туман сгустился и Неджи с ужасом услышал свой собственный твердый и абсолютно трезвый голос, как будто со стороны, словно он был заперт в своем теле, и кто-то другой за него говорит:
— Ладно. Я поцелую Хинату, как только мы вернемся, — и добавил с усмешкой: — По-настоящему.

глава 8

Утро наступило невероятно быстро. Это даже раздражало. Однако, в каком бы состоянии не находился Неджи, он всегда, с детства, привык просыпаться именно во столько, во сколько ему было нужно. Как будто внутри него был будильник, который трезвонил во столько, во сколько ему было надо. Вот и сегодня Неджи открыл глаза, едва забрезжил туманный рассвет. Он лежал больше минуты, пялясь в изъеденный паутинами трещин потолок. Голова его, как ни странно, не болела, и Неджи так и не удалось познать, что такое похмелье. Наоборот, она была ясна, как никогда и хорошо варила. Однако Неджи продолжал лежать трупом, не делая ни малейшей попытки пошевелиться. Уже и Тен-Тен заворочалась, потихоньку просыпаясь, а он все еще неподвижно лежал. В коридоре послышалась возня, это Ли и Шикамару стали собираться в дорогу, а он все еще лежал и безучастно изучал потолок. Практически сразу, как только он открыл глаза, он вспомнил свой проигрыш в карты. И надо же было ему так напиться! Гадость это ваше саке… Черт, ну и как ему теперь отдавать проигрыш Тен-Тен? Он просто не может поцеловать Хинату!
Тен-Тен встала и потянулась, словно кошка.
— Неджи, — бодро произнесла она. – Доброе утро!
Он не отозвался. Тогда Тен подошла к нему, села рядом и склонилась над ним.
— Эй, ну ты чего? Что лежишь как труп?
— Примерно так я себя и ощущаю, — пробормотал Неджи, ловко выскальзывая из-под нее. Он не любил, когда в его физическое пространство вторгались. Даже если это были его товарищи.
— Ну и ладно. Ты лучше взбодрись! Смотри, какое сегодня замечательное утро! Пусть птички не поют, солнышко… гм… не особо светит, но зато туман есть! – оптимистично воскликнула Тен.
Неджи позволил себе бросить на нее раздраженный взгляд.
— Иногда у меня возникает ощущение, что ты белка, Тен-Тен, — вдруг заявил он.
Девушка удивленно посмотрела на него. Не в характере Неджи было делать такие замечания.
— Почему это?
— Потому что ты такая подвижная, жизнерадостная и веселая, что иногда это даже раздражает, — пробурчал Неджи и направился к двери, по пути привычно нацепив свою равнодушную холодную маску, с которой он уже сросся, как с собственными техниками.
Он резко дернул дверь на себя и увидел прямо перед своим лицом занесенный кулак Ли.
— Неджи, что?.. – начал было Ли, но он бесцеремонно резко перебил его:
— Нужно выходить. Пойдем.
Шикамару, стоявший тут же, молча двинулся к выходу и Неджи пошел за ним, услышав, как Ли за его спиной недовольно ворчит, обращаясь к вышедшей вслед за ним Тен-Тен:
— А ты хорошо выспалась.
— Да, — отвечала ему девушка и в голосе ее слышалась улыбка. – Мне было тепло этой ночью.
Неджи чуть не фыркнул. Вот же лиса! Тепло ей было… Алкашка долбанная… Чтоб ее, эту хитрюгу Тен-Тен! Хотя, что ему стоит выпутаться из всей этой истории? Пока они вернутся в Коноху, Тен-Тен уже десять раз забудет о том, что он проиграл ей поцелуй с Хинатой. Так что вряд ли есть о чем беспокоиться.
Так что, выходя из гостиницы, Неджи почувствовал себя немного лучше и даже повеселел чуть-чуть. Правда, они вернутся в Коноху минимум через четыре месяца, так что эта хитрая плутовка точно все позабудет. Он снова возглавил свой маленький отряд, и, шествуя впереди всех, что-то замурлыкал себе под нос.
Как и говорила Тен-Тен на улице царил густой туман, так что путники не видели ничего дальше своего носа. И что бы они делали без Неджи?
Гений клана Хьюга активировал свой бьякуган и теперь вел своих товарищей по верному пути, не опасась врезаться в деревья, которых в этом местном лесу было предостаточно. Они шли целый день и к вечеру вошли в столицу, предъявив охранникам на воротах документ с печатью Пятой Хокаге. Их сразу же проводили во дворец и доложили о их прибытии. Принцесса Фуу встретила их приветливо, и сразу же отправила их отдыхать, как только справилась у Неджи о Наруто, который много лет назад, будучи маленьким непослушным мальчишкой, помог ей вернуть свой трон.
Вечером Тен-Тен, Ли, Шикамару и Неджи собрались в общей гостиной, объединяющей их комнаты. На ужин к ним пожаловали сама принцесса Фуу и ее младшая шестнадцатилетняя сестра Охико. Миловидное личико сердцевидной формы в обрамлении густых каштановых волос и пронзительно голубые глаза, еще темнее, чем у Наруто. Неджи она показалась чересчур капризной и избалованной особой. Он исподлобья наблюдал за ней, словно хищник, готовый в любую минуту напасть на свою жертву. Потому что он знал, что сейчас эта девица, скорее всего, примется за флирт. И он молился, чтобы ее объектом был не он. к сожалению, его молитвы не оправдались. В следующее мгновение он ощутил на себе кожей ее заинтересованный взгляд, скользящий по нему. Он задержался на нем на несколько секунд дольше, чем предписывают правила этикета. И только потом не спеша заскользил дальше.
— Ну, — мелодичным голоском произнесла она, — Вы знаете мое имя. Теперь я бы хотела, чтобы очаровательные гости представились мне.
Неджи, как капитану команды, пришлось всех представить, что он и сделал ровным безэмоциональным тоном, не глядя на девушку и ни на кого в частности.
Как только он это сделал, все расселись по местам и завязался легкий непринужденный разговор. Несколько минут Охико молчала, прислушиваясь к беседующим и оценивая их характеры и манеру поведения. Неджи втянула в разговор принцесса Фуу и они вдвоем начали сначала обсуждать ее политическую систему власти, Шикамару молча ел, Ли и Тен-Тен некоторое время слушали их, а потом, как обычно, начали о чем-то спорить. Некоторое время Неджи ощущал на себе пристальный изучающий взгляд Охико, но потом она заговорила с Шикамару, и тому пришлось отвечать на ее настойчивые вопросы. Неджи внутренне усмехнулся. Что же, Шикамару попал…
И Неджи как всегда оказался прав. На протяжении всего ужина принцесса Охико цепко держалась за теневого гения, ни на секунду не давая ему снова впасть в свое обычное апатичное состояние ленивости. Ему пришлось напрягать мозги, чтобы отвечать на ее вопросы, ибо она задавала очень щепетильные. Правда, иногда он все же ловил на себе ее заинтересованный взгляд, но просто игнорировал его.
Наконец, напряженный вечер закончился и Неджи с облегчением отправился в свою комнату. Впервые за два месяца он мог хорошенько выспаться на мягкой и широкой кровати, а не на жестком футоне, на полу, где промерзают все кости. Уже отвыкнув спать без одежды, он с облегчением скинул с себя свою широкую белую рубашку и сетку, оставшись в одних белых штанах. Ему хотелось поскорее лечь и забыться глубоким сном. Едва он растянулся на кровати с удобством, как понял, что не может заснуть. Что-то ему мешало.
Он лег на живот, сгреб подушку в свои объятия и зарылся в нее лицом, оставив снаружи только глаза. Волосы упали ему на лоб, но на этот раз он не стал с раздражением их смахивать. Сквозь длинные пряди он безучастно осматривал обстановку комнаты, выискивая источник своего напряжения. И наконец, до него дошло. Эта комната очень смахивала на его собственную: широкая кровать, большая деревянная тумба для белья, картина над нею, тяжелые бархатные шторы, легкий полог над кроватью… Неджи поменял положение и перевернулся на спину. Задумчиво взглянул на шрам на боку, оставшийся от куная того ниндзя-извращенца, и снова уставился на пол перед кроватью. Вмиг перед ним возникла на этом самом месте полуобнаженная Хината, в одной лишь короткой просвечивающей ночной рубашке. Снова в памяти всплыли события той ночи, и Неджи с бессильной злостью ударил кулаком по подушке. Здесь, наедине с самим собой, он мог не прятать своих эмоций.
— Черт, уйди, уйди из моей головы! – прорычал он приглушенно. – Оставь меня в покое, прошу тебя! Не мучь меня больше…
Еще и еще удары сыпались на ни в чем не повинную подушку – Неджи распалялся все сильнее. События той ночи преследовали его каждую минуту, каждую секунду… Он уже измотал и изгрыз себя виной так, что будь его душа материальна, она наверняка напоминала бы собой швейцарский сыр. Вся в дырках… Сердце ныло, непереносимо, и вина глодала его душу, как собака косточки.
— Хината, Хината, что же ты со мной делаешь… — прошептал Неджи, сжимая наволочку подушки со всей силы, что у него была.
Хотелось пойти и утопиться. Повеситься. Умереть. Но только не видеть перед собой каждую божью минуту огромные невинные глаза Хинаты, полные слез в тот момент, когда с губ его сорвались эти жестокие слова: «Уходи. Выйди из этой комнаты, Хината. И больше никогда сюда не смей входить.» Боль, неверие, вина, испуг… все это отразилось в ее чудесных глазах. Каждый раз, когда она смотрела на него, он видел только одну эмоцию – грусть. Это убивало его. Он знал, что Хината во всем винит только себя. В том, что он так отдалился от нее, что игнорирует, что не разговаривает без особой на то необходимости, что холоден и равнодушен. Черт, но если бы только она знала, почему он вынужден так с ней поступать! Если бы знала, как он безумно ее любит, желает, и готов на все, лишь бы уберечь от любой опасности. Такое страстное желание защитить ее от всего на свете обладало им на протяжении всей его жизни, но вместо этого, раз за разом он лишь причинял ей боль своим равнодушием. Неджи хотел обнять ее, поцеловать мягко в губы, заверить в своей любви, заботиться о ней… Но вместо этого он был вынужден прятать свои чувства от нее и окружающих под маской равнодушия и льда. Он так устал притворяться безэмоциональным холодным ублюдком, которому ничто и никто не нужен, а важна лишь карьера ниндзя. Он так устал притворяться, что его мечта – добиться самого высокого ранга шиноби. Что он желает обрести свободу для младшей ветви клана, которую он теперь после смерти отца возглавлял. Нет, ничего из этого он не желал так сильно, как заполучить Хинату себе. Заполучить бесценное право называть ее своей.
Но с горечью каждый день он осознавал, что эта мечта несбыточна. У Хинаты был, есть и остается Наруто. За него она когда-то пожертвовала своей жизнью, чтобы спасти его от пленения Пейном из Акацки. За него она чуть не умерла. За него она молилась и плакала ночами. И ее тихие всхлипы убивали его, когда он слышал их из соседней комнаты. Для нее существовал только один Наруто, джинчурики девятихвостого биджу. Для нее был важен только Наруто. Она любила только Наруто…
— Ненавижу, — прорычал Неджи в подушку. – Наруто, для нее существуешь только ты!