глава 17

Неджи спрыгнул на пол своей комнаты с подоконника, крепко прижимая к груди драгоценную ношу. Хината зарылась лицом в его рубашку, вдыхая такой знакомый и такой родной запах брата, который она помнила с детства. И лишилась так надолго… Она еще помнила то долгое и бесконечное время, когда Неджи не подпускал ее к себе. И тем сильнее она дорожила этими бесценными мгновениями, когда брат не отталкивал ее, не смотрел на нее холодно, а прижимал к себе так бережно и нежно, как будто она была сокровищем, единственным в этом мире…
Она зарылась лицом в его белую рубашку, пытаясь скрыть предательски красневшие щеки и застенчивость во взгляде, словно у пятилетней девчонки, которой дали конфетку. Она знала, что сейчас… Сейчас исполнится то самое запретное ее желание. То, которое мучило ее душу грешными мыслями и терзало ее тело все эти бесконечные восемь месяцев, что не было Неджи. Она знала, ждала, хотела и предвкушала…
Все, в чем она нуждалась – это Неджи. Все, чего она хотела – это Неджи. Все, что она любила – заключалось в двух словах – Хьюга Неджи. Только он мог стать тем, кто подарит ей счастье. Как она могла быть так слепа все эти годы, восхваляя Наруто и возводя его на собственноручно построенный пьедестал, когда счастье было у нее под носом? Несомненно, Наруто был этого достоин, но Неджи… Он в этом нуждался.
И не было теперь в ней ни капли сомнения относительно того, что она собиралась сделать. Она пока еще не знала, любит ли ее Неджи, но это уже не имело значения, пока он добровольно находился рядом, обнимал ее, целовал и грел своим теплом. Да, Неджи умел быть нежным и теплым, таким же, как Наруто. Хината с трудом верила в свое счастье. Он снова был таким же, как и в детстве. И пусть он пока еще ни слова не сказал про свои чувства, она знала, что он уже не будет снова холоден с ней и равнодушен. После таких его ласк и прикосновений? Хинате было стыдно за то, что она хотела большего. Она и сама не знала чего, но внутри ее разверзлась какая-то пустота, которая должна была быть заполнена, и желательно сейчас же. Она знала только, что заполнить ее сможет лишь Неджи…
«Плевать на правила», — поняла она вдруг так легко и просто, что сама удивилась. Плевать на этические нормы, если он был рядом и хотел ее так же, как и она его. Не надо ждать свадьбы, если она желала отдаться ему здесь и сейчас. Зачем себя мучить? Она хотела своего брата, ну и что? Она собиралась выйти за него замуж, ну и что? Она любила Неджи, ну и что? Пускай. Пускай весь мир станет осуждать ее. Пускай поползут вокруг слухи и сплетни. Пускай в нее будут бросать презрительные взгляды. Но разве это страшно? Ведь она всегда могла положиться на Неджи. Спрятаться за его надежную спину. Он защитит ее ото всего на свете! Он поклялся еще в детстве на своей крови и в доказательство этому – метка на его лбу.
Все это было неважно теперь, когда она поняла, что Неджи не просто дорог ей, что она любит его всем сердцем. И как брата, и как возлюбленного. Неважно, если он просто позволяет ей быть с ним рядом, прижиматься к его широкой груди, слушать биение его сердца и ритм дыхания. Она любила его и будет любить всю оставшуюся жизнь.
Неджи, не отпуская Хинату, сел на свою кровать, держа ее, словно ребенка. Душа его пела от счастья и непереносимой нежности. Все его мечты, которые когда-либо существовали, воплотились в реальность. Все, чего он так страстно желал, теперь принадлежало ему безраздельно. Хината… Она была только его. Сердце его стучало так быстро, как никогда еще в жизни. Дыхание сбивалось при виде нежного личика и огромных невинных глаз. То безумное вожделение, что он испытывал к своей сестре, теперь, как ни странно, отпустило его, уступив свое место лишь нежности и бесконечному желанию заботиться о ней и защищать ее.
Она сидела у него на коленях и тихо, доверчиво смотрела ему в глаза. И Неджи был не в силах оторвать взгляда от ее личика. Он нежно провел пальцем по ее щеке и скользнул им по ее губам, ощущая их шелковистость и податливость. Откинул прядку иссиня-черных волос, посеребренных лунным светом, льющимся из окна, с ее лба.
Хината еще никогда не видела такого заботливого и нежного взгляда у своего брата. Неджи смотрел на нее нежно и задумчиво. Лицо его было как никогда спокойно и расслаблено, не скрыто привычной маской высокомерия и равнодушия. Каждой клеточкой своего тела ощущала она, как ласкает ее кожу взгляд этих стальных глаз. Сердце замирало под таким взглядом, душа пела, а тело горело, как в огне. Прикосновение его пальцев к ее губам лишь распаляло в ней и без того уже огромное желание.
— Хината, — голос его ласкал слух.
Еще никогда он не обращался к ней так нежно, не произносил ее имени так тихо и проникновенно. Он снова был для нее открыт… Душой, сердцем, телом…
— Хината, — повторил Неджи. – Ты боишься меня? Скажи, что ты чувствуешь сейчас?
Она опустила веки и подарила ему застенчивый взгляд из-под густых ресниц. Тот взгляд, которым могла посмотреть только Хината Хьюга, и тот взгляд, который пыталась воспроизвести Охико в тренировочном зале.
— Неджи, — сказала она тихо и смущенно. – Я… я чувствую, что… — она запнулась, не в силах словами выразить то, что творилось в ее душе. Наконец, не сумев подобрать ничего из того, что могло бы озвучить ее чувства, она просто бессильно прошептала: — Люблю.
Губ Неджи коснулась легкая улыбка. Он ничего не сказал. Лишь наклонился и прильнул к ее рту, снова распаляя в ней возбуждение чувственными прикосновениями своего языка. Между ног у Хинаты все уже горело и пылало, и вместе с тем горели и пылали ее щеки. Неджи чуть отстранился от ее рта и скользнул губами к ее ушку.
— Ты не боишься стать моей, Хината? – прошептал он. – Не боишься того, что скажут люди? Не боишься тех осуждающих взглядов, которые они станут бросать на тебя? Ты хочешь принадлежать только мне? Своему брату?
Хината задрожала от этого чувственного проникновенного шепота. Его дыхание опаляло ее кожу, и она нестерпимо хотела получить большее наслаждение. Но именно в этот момент она обязана была дать правильный ответ, такой ответ, который раз и навсегда уверил бы Неджи в ее истинных чувствах, в ее безраздельном доверии к нему.
— Неджи, — тихо произнесла она. – Неджи, я люблю тебя. Не сомневайся в этом. Ничто не сможет… ничто не сможет испугать меня или заставить сомневаться в своих чувствах к тебе. Я… ничего не боюсь, когда ты рядом.
— Почему? – спросил он. – Почему ты так в этом уверена?
— Потому… Потому что так было всегда, — ответила Хината шепотом. – Ты мой брат, Неджи. Но… это уже неважно, потому что я хочу быть твоей. – При этих словах Хината покраснела как рак. – С самого детства я тобой восхищалась и стремилась быть такой же сильной, как ты. Но мне было очень больно, когда ты отдалился от меня. Почему, Неджи? Почему? За что ты так со мной поступил? Я думала… я считала… Что это от того, что я недостаточно сильна духом и физически. Я стремилась стать сильнее ради клана, ради похвалы отца, ради друзей, ради Наруто… но в первую очередь я всегда тренировалась, чтобы достигнуть тебя и возобновить те отношения, которые раньше были между нами в детстве. А тогда… после этой ночи… Я все еще не понимаю, что на тебя нашло. Я знаю, что ты был отравлен, я видела какое-то вещество в твоей чакре, которое заставляло ее течь быстрее. Но потом, когда ты ушел на миссию… Я не могла перестать думать об этом. И все время вспоминала…
Хината с каждой секундой краснела все сильнее. Ей непривычно было раскрывать свою душу перед Неджи, который всегда был холоден с ней и равнодушен. И она все еще не верила, что он рядом, держит ее на руках и смотрит таким нежным взглядом. Иногда ей даже казалось, что она находится под действием гендзюцу Куренай-сенсей, что она разгадала ее тайные желания и воплотила их в иллюзии. Потупившись, Хината заставила себя, преодолевая смущение, продолжить:
— Я не могу рассказать тебе, как… как постепенно, все эти месяцы… Я просто поняла, что люблю тебя. Но, Неджи… почему так внезапно? Ты ведь всегда… всегда презирал меня. И я ведь была для тебя обузой, ненужным бременем, которое мой отец приказал тебе взять на себя, чтобы попытаться сделать сильнее…
— Остановись, — резко сказал Неджи, и Хината даже вздрогнула от испуга. Ему было невыносимо горько слышать от нее такие слова. – Прекрати это говорить, слышишь? Я никогда не считал тебя ни бременем, ни ненужной обузой. Я делал это, чтобы отдалить тебя от себя, вот и все.
— Но зачем? – жалобно пискнула Хината.
Неджи закрыл глаза. Все эти годы он жил в страхе, что его запретные чувства и тайные желания откроются. Он считал, что его так легко разоблачить. Но, по-видимому, он слишком хорошо их скрывал, раз никто все еще не догадался.
— Ты разве еще не поняла?
Неджи снова посмотрел на нее. Сейчас он собирался сделать то, чего никогда еще и никому не делал. Он собирался раскрыть свою душу. Снять с себя то бремя и непосильную ношу, что мучили его все эти бесконечные годы. Снова раскрыться перед Хинатой. Он уже не помнил, когда делал такое в последний раз, и поэтому каждое слово давалось ему с трудом, словно оно было камнем, которое он пытался вкатить на гору.
— Хината, — медленно начал он. – Ты так наивна, глупышка. Еще в детстве я тебя любил больше жизни. Я добровольно дал Хиаши-сама кровную клятву на церемонии, поклялся защищать тебя ценою своей жизни. Я добровольно позволил поставить себе эту метку. Потому что любил тебя сильнее матери, сильнее даже отца. Ты была мне ближе, чем кто-либо. Разве не помнишь? И с годами моя любовь к тебе лишь крепла. Я был наивен в своем детском невежестве и не догадывался тогда, что эта любовь – запретная любовь. Я не мог и не должен был ее к тебе испытывать. И все потому, что ты была моей сестрой, пускай и двоюродной. Но когда я все же понял это, я был просто убит. Я смирился… И постарался сделать все возможное, чтобы убить эту любовь, пресечь ее на корню, пока она еще не разрослась так, что я не смог бы с ней ничего поделать. А для этого мне нужно было разорвать нашу с тобой связь, установившуюся между нами еще в детстве. Именно поэтому я стал скрывать свои чувства под маской равнодушия. Но все это было лишь самым обыкновенным лицемерием. По отношению к тебе. По отношению к себе. Ко всему. Я пытался тебя ненавидеть, пытался даже свалить на тебя всю вину, когда убили моего отца. Но моя любовь была гораздо сильнее. Именно поэтому я избегал тебя, делал вид, что презираю, что мне все равно, что клятва, данная твоему отцу – лишь мой ненавистный долг как младшей ветви клана. Хината, прости меня за все эти годы. Знаю, я причинил тебе ужасную боль, и вина моя перед тобой ничем не искупима. Потому что ты ничем не заслужила всего этого. Ведь ты самый прекрасный и добрый человек на этой земле. И мне ты самый близкий и родной с тех пор, как умер мой отец. Но я добровольно от тебя отрекся. Отрекся от своего дома, потому что ты – мой дом. Ты знаешь, только ты держала меня в этом клане, потому что после гибели отца я был готов уйти из Конохи и перестать быть Хьюгой. Но, Хината… Я не знаю, что могу сделать, чтобы искупить все эти годы боли, причиненной мною тебе. Я могу лишь любить тебя со всей силой своей души, могу защищать и оберегать тебя, как свое собственное драгоценное сокровище, могу служить тебе и как отпрыск младшей ветви клана Хьюга, и просто как твой раб. Я жизнь за тебя отдам, Хината. Ты только дай мне шанс, родная…

глава 18

Хината потрясенно смотрела на брата. Такой пламенной речи, такой полной открытости его души она от него не ожидала. Максимум, на что она могла рассчитывать, это на улыбку и нежное слово… Но теперь, после таких его слов, она была готова ради него на все. Впервые за долгие годы он снова раскрылся перед ней. Душой, мыслями, сердцем… телом. Более того, он признался ей в любви! О таком застенчивая девушка и мечтать не смела.
— Неджи, ты… — она во все глаза смотрела на него. Не сумев подобрать тех слов, что озвучили бы то, что творилось у нее на сердце, она лишь бессильно выдохнула: — Я люблю тебя.
Он лишь улыбнулся ей в ответ, глядя на нее заботливо и нежно. Он прильнул к ее губам, и Хината почувствовала во рту его язык. Нежный и настойчивый, он уже успел стать желанным гостем для нее. Этой ночью Хината купалась в нежности его глаз, прикосновениях губ, словно нежностью Неджи хотел искупить все те годы равнодушия и холода, что он вылил на нее. Осторожно и медленно, словно боялся испугать ее, он снимал по очереди каждую деталь ее одежды, пристально глядя ей в глаза. И когда Хината осталась совсем обнаженной, она застенчиво покраснела и попыталась прикрыть грудь рукой. Но Неджи ласково остановил ее. И тогда Хината закрыла глаза, чтобы не видеть его взгляда, из-за которого дрожь пробегала по ее телу.
— Не закрывайте глаз, Хината-сама, — с нежной шутливостью произнес он, желая приободрить ее. – Иначе рискуете пропустить все самое интересное.
Она послушно открыла глаза, краснея еще больше, и тогда Неджи, осторожно уложив ее на постель, скользнул губами по ее шее к ушку и прошептал:
— Но знаете, что мне нравится в вас больше всего, Хината-сама? – он понизил свой голос еще на несколько октав. – Ты так мило краснеешь. Я схожу с ума, когда ты так делаешь.
Хината расширила глаза. Такой откровенности от брата она не ожидала.
Тем временем Неджи сел у нее в ногах, желая разглядеть ее всю. Долгими ночами он представлял себе, как выглядит его сестра без одежды, но то, что он увидел превзошло все его ожидания. Он, конечно, мог и бьякуганом воспользоваться, но это бы уже не доставило ему такого наслаждения, как если бы такое происходило в реальности. Темные волосы Хинаты рассыпались по подушке создавая ослепительный контраст белого и черного с синим отливом, а местами и серебристым из-за лунного света. Неджи бы не смог бьякуганом увидеть этого, не смог бы увидеть мило краснеющие щеки, матовую белизну ее кожи, стройность длинных ног, которые Хината всегда прятала под бесформенными чунинскими штанами, тонкость талии, всегда скрываемой под фиолетовой спортивной курткой, темные ореолы сосков, иссиня-черный, чуть кудрявый треугольник внизу плоского живота, большую, красивой формы грудь… В этом скромница Хината всего лишь на чуть-чуть уступала Цунаде-сама. Да, такая практичная вещь, как Кеккэ Гэнкай бьякуган, увы, не была рассчитана на то, чтобы замечать такие прелести.
Хината нестерпимо краснела под его взглядом и с трудом подавляла в себе желание закрыть глаза и по-детски прикрыть лицо руками. Она краснела, горела, пылала и возбуждалась все сильнее под этим пристальным взглядом стальных глаз. Она смущенно смотрела на него из-под занавеса густых черных ресниц, и ждала, что же он сделает дальше. Больше всего ее смущал тот факт, что она была абсолютно обнажена перед ним и телом, и душой, в то время как сам Неджи оставался полностью одетым. Этот факт одновременно и ужасно смущал, и невыносимо возбуждал.
Наконец, Неджи перестал пристально рассматривать ее тело и скользнул по ней вверх. Одна его рука, как и тогда в переулке, нежно перехватила ее запястья, сведя их вместе, и подняла вверх, прижав к подушке. Хината была теперь перед ним абсолютно беспомощна. Ослепительный контраст между его горячими губами, скользившими вдоль ее шеи, и холодом металла от брусьев кровати заставил Хинату тихо застонать. Она ощутила, как Неджи проводит языком по ее коже вниз, к груди, и задохнулась. Почувствовав его исследующие губы на набухшей горошине соска, она вскрикнула и выгнулась дугой. Вторая его рука ласково проводила по ее талии, словно приободряя и успокаивая. Хината начала извиваться. Тем временем губы Неджи продолжили свой путь по ее истомившемуся телу. Соски ее набухли от трения о его белую рубашку, и Хината начала тихо беспрерывно постанывать. Его язык и губы просто сводили ее с ума, воспаляя и тело и разум.
Громкий стон вырвался из ее груди, когда она почувствовала его губы внизу своего живота. Неджи… О, Ками-сама, неужели он собирается?..
В ответ Неджи улыбнулся и провел языком по внутренней стороне бедра вверх. Лаская ее в этом запретном месте, Неджи знал, что сейчас щеки Хинаты пылают, словно небо на закате, когда по горизонту расплывается огненное марево от заходящего дневного светила…
Крупная дрожь пробежала по телу Хинаты, она выгнулась дугой, но руки Неджи крепко держали ее бедра. Он уже давно отпустил ее запястья, но Хината теперь сама держалась за брусья кровати, не зная, куда деть руки. Она пыталась сдерживать громкие стоны, рвущиеся из ее груди, когда ощущала язык Неджи там, внизу. Беспрерывная дрожь била ее тело, и с каждым движением его языка волна удовольствия уносила ее все дальше и дальше. Казалось, Неджи хотел добиться потери ее сознания. Но он лишь желал, чтобы у Хинаты появились крылья…
И Хината полетела. Ее разум и душа отделились от тела. Никогда еще она не видела звезд так близко, как сейчас, в эти мгновения…
Когда она очнулась, то увидела, что Неджи сидит на краю кровати и с улыбкой наблюдает за ней. Она смущенно потупилась, заставив Неджи улыбнуться еще шире. Хината села и робко коснулась его плеча.
— Неджи, я…
Она запнулась и замолчала, не зная, как выразить то, что сейчас чувствовала, как сказать ему «спасибо» за то наслаждение, что он ей только что подарил. Но Неджи лишь ласково дотронулся до ее щеки и тихо произнес:
— Не нужно лишних слов, Хината-сама. Я все понимаю.
Она кивнула и застенчиво коснулась его рубашки, не глядя ему в глаза. Неджи мгновенно понял, что Хината, в свойственной ей робкой манере, пытается пригласить его продолжить. Улыбка скользнула по его чувственным губам, и он, поднявшись с кровати, заметил с озорной насмешкой в голосе:
— Боюсь, что вам придется самой раздеть меня, Хината-сама. Я немного устал.
Девушка кинула на него быстрый взгляд, краснея, словно роза, и встала на колени, чтобы дотянуться до его груди. Дрожащей рукой она дотронулась до его белой рубашки, непослушными пальцами потянув ее вниз. Ничем не придерживаемая, она легко распахнулась, обнажая мускулистую грудь и накачанный торс, и соскользнула с его плеч, белым озерцом устлав пол у его ног. Хината робко дотронулась до его груди и пробежала по ее поверхности кончиками пальцев, так, как она мечтала в том переулке, сгорая от желания. Ее дрожащие пальцы нерешительно коснулись его черного пояса, и она неуверенным движением развязала его. Пояс полетел следом за рубашкой на пол. Остались только его белые штаны, но Хината не решалась снять и их. Она подняла голову и испуганно посмотрела на него, заливаясь ярким румянцем. Тогда Неджи нежно взял ее за подбородок и тихо, с ласковой улыбкой, произнес:
— Дальше я сам.
Одним резким движением скинув с себя оставшуюся одежду, Неджи лег на кровать, увлекая за собой и Хинату. Она оказалась лежащей на нем сверху и ужаснулась своему положению.
— Неджи… — испуганно пролепетала она. – Ты… я… Я же не…
— Успокойся, — прошептал он. – Просто расслабься.
Хината застенчиво кивнула и робко поцеловала его в грудь. Наконец-то она могла дотронуться до того совершенства, что представляло собой тело Неджи. Она все еще не могла забыть того момента, когда он стоял абсолютно обнаженный посреди своей комнаты, собираясь принять ванну. Лежа на нем, дотрагиваясь до его тела, Хината тихо сгорала от пожара, горевшего внутри нее, и от стыда. Особенно смущал ее тот факт, что в живот ей упиралось что-то твердое и большое. Она заерзала, лишь еще сильнее распаляя Неджи. В конце концов он не выдержал и резко перекатился. Хината оказалась под ним.
Снова обжигающие губы… шелк его кожи, запах его тела, солнце его улыбок, дерзость умелых рук и пламенность губ, бархат прикосновений и серебро его глаз, возбуждающая близость сильного тела… Все смешалось для Хинаты в эту ночь, мучительно длинную в своей сладости. Раз за разом подхватывал ее золотой вихрь наслаждения, когда она ощущала его губы в самых неожиданных местах своего тела. Ощущая твердость его плоти, Хината уже не считала, что это смущает. Сосущая пустота внутри нее просто иссушала ее тело, и только Неджи мог ее заполнить. Теперь эта твердость была желанна и необходима…
Хината извивалась под ним и выгибалась дугой, желая, чтобы эта сладкая мука закончилась, и одновременно продолжалась вечно. Сладкая агония охватила все ее тело и разум, и Хината уже не понимала, где она, что она и как она. Только обжигающие прикосновения его губ и умелые ласки рук… это все, что она могла осознавать в эти часы, минуты, секунды, мгновения…
В конце концов, она все-таки не выдержала.
— Неджи… Неджи… — задыхаясь, шептала она.
— Сейчас, Хината, одну секунду подожди, — отозвался его голос где-то рядом с ухом.
В какое-то мгновение Хината ощутила его пальцы, нежно, но настойчиво пробирающиеся внутрь нее. Сладкая дрожь пробежала по ее телу, и она выгнулась дугой. Тихий протяжный стон сорвался с ее губ, словно лепесток отцветающей сакуры, и растворился в бархатной темноте ночи и серебристом свете луны. Она задышала чаще и прильнула к Неджи всем своим хрупким телом. Уже не осознавая того, что делает, не обращая внимания на свое смущение, Хината инстинктивно обхватила его торс ногами. Все ее тело покрылось мельчайшими бисеринками пота, и стоны уже беспрерывно слетали с ее губ. Неджи задел пальцами какую-то точку и Хината вздрогнула от ослепительной золотой вспышки удовольствия, пронзившей ее тело насквозь.
И в один момент она почувствовала, как что-то большое и твердое заполняет ее внутри, и та сосущая пустота медленно отступает. Ощущение наполненности было таким ослепительным и острым, что Хината вскрикнула. Захотелось еще. Захотелось, чтобы Неджи вошел в нее до конца, чтобы окончательно раствориться в этом мерцающем наслаждении. Она нетерпеливо вскинула бедра и тут же задохнулась от боли, острой и пронзительной. Слезы выступили на ее глазах, и она услышала расстроенный голос Неджи где-то рядом:
— Ксо! Глупышка, — процедил он. – Ну зачем так торопиться?
Он замер в ней и, притянув Хинату с постели к себе, прижал ее к своему телу, начиная тихо укачивать, шепча на ухо ласковые успокаивающие слова. Постепенно боль отпустила, и Хината перестала всхлипывать. Обняв его за плечи, она чуть шевельнула бедрами, чтобы проверить, будет ли ей так же больно. Мягкая вибрирующая дрожь пробежала по ее телу от этого восхитительного движения, и Хината тихо застонала Неджи в ухо. Это было самым интимным и прекрасным звуком, который Неджи когда-либо слышал так близко. Он снова уложил ее на подушки и сделал первый пробный толчок. Хината охнула и вцепилась ему в плечи, как утопающий за спасательный круг. И только тогда Неджи начал плавно двигаться в ней, срывая с ее губ тихие протяжные стоны.
— Аааах, Неджи, — воскликнула Хината в последний раз, прежде чем погрузиться в пучину яркого ослепительного наслаждения, расцарапывая его спину в кровь.
Он не заметил боли от ее ноготков, слишком погруженный в ту мучительную сладость от проникновения в желанное тело. Еще один толчок, и Неджи сам полетел куда-то в вечность, подхваченный тем же золотым вихрем, что и она.
Мгновения, секунды, минуты… И даже звезды не могли показаться такими яркими, как то ослепительное удовольствие, что затмило собой все.

глава 19

Проснулась Хината одна и в своей комнате. Она открыла глаза и минуту бездумно лежала, уставившись в потолок и наслаждаясь ощущением счастья и умиротворенности. Сначала она не сообразила, откуда в ней поселилось это ощущение, но вспомнив события предыдущей ночи, она поняла и не смогла удержаться от улыбки, в то время как щеки ее тут же окрасились в ярко-красный цвет. Перевернувшись на бок, Хината провела пальцами по соседней подушке и чуть нахмурилась. Чего-то определенно не хватало в ее светлом уютном мирке. Точнее, кого-то.
Где Неджи?
Она рывком села, придерживая простынь у груди, и оглядела комнату. Неджи в ее спальне определенно не наблюдалось. Она нахмурилась еще сильнее. Может, все, что с ней произошло в эту ночь, просто ей приснилось? Или она сама это выдумала? Неужели ее воспаленный и истерзанный эротическими картинками разум дошел до того, что она сумела создать такую прекрасную иллюзию?
Хината вскочила с кровати и, метнувшись в коридор, рывком раскрыла дверь в спальню брата. Ей хватило секунды, чтобы с разочарованием убедиться в том, что и здесь Неджи не было. Куда он мог деться? Все это… все, что произошло несколько часов назад… Это не могло оказаться лишь прекрасным сном! И в доказательство тому Хината явственно ощущала неприятный осадок между ногами. Она снова смутилась, осознав, что выбежала в коридор в одной лишь простыне. Нет, ее никто не мог увидеть, потому что второй этаж принадлежал лишь ей и Неджи полностью, а спальни сестры и отца располагались на первом.
Снова забежав в свою комнату, Хината измождено опустилась на кровать. Неджи нигде не было. А может быть, он внизу, завтракает? Проснулся раньше нее… Активировав бьякуган, Хината вновь с огорчением убедилась, что и на кухне его не было. Так же, как и поблизости от дома, в радиусе километра. Не было его нигде, и все тут. Словно испарился…
Что же делать?
Неожиданно в дверь постучали один раз, только лишь для того, чтобы предупредить о своем появлении, и в комнату, как всегда, бесцеремонно, влетела Ханаби.
— О, Хината, вижу ты уже проснулась, соня? Папа велел тебя сегодня рано не будить. Случаем не знаешь, почему? – она подмигнула ей и уселась рядом на кровать.
Хината смущенно покраснела и отвернулась.
— Ханаби, зачем ты пришла?
— Узнать, почему ты сегодня так долго дрыхнешь! – заявила сестренка. – Я все понимаю, но ты в курсе, что уже час дня?
— Что? – изумленно переспросила Хината. – Час? Ты не шутишь?
Ханаби отрицательно покачала головой.
— Во сколько ты вчера вернулась домой со своих посиделок у костра, Хината? – поинтересовалась Ханаби. – По деревне ползут интересные слушки. Я сегодня была в Ичираку и от Ино слышала, что вчера Наруто и Неджи из-за тебя подрались.
— Я… из-за меня… — Хината огорченно опустила глаза. – Я ничего не знаю, Ханаби. Я не видела…
— Значит, причина их конфликта – не ты? – удивилась проницательная девчонка.
— Не знаю… то есть, да, я. Наверное, — как всегда неуверенно пробормотала Хината.
— Хм. Странно. Наверное, Неджи просто ревнует тебя к Наруто, — задумчиво протянула Ханаби.
— Что? Ханаби, а ты откуда…
— Папа сказал, что собирается женить Неджи на тебе еще три месяца назад. Во всяком случае, мне.
Хината расширила глаза в шоке, а потом расстроено опустила их. Даже Ханаби он счел нужным сказать о грядущей свадьбе, а самой невесте никто не потрудился этого сообщить… Почему Хиаши-сама так ее не любит? Ками-сама, за что…
— А где Неджи? – тихо спросила Хината, стараясь скрыть от сестры свое огорчение и неприятный осадок на душе, оставшийся после ее слов.
— Нуу… Он встал рано, в пять часов. По-моему, он даже и не ложился. Сказал, что скоро вернется, и ушел из дома. Да так до сих пор и не пришел.
— Ясно… — разочарованно протянула Хината.
— Я к тебе вот зачем пришла, — вдруг заявила Ханаби. – Ты к свадьбе готовиться собираешься, или это не тебя замуж выдают? В курсе, что свадьба уже через двадцать пять дней?
— Через сколько?! В конце месяца?
— Да-да-да. А потом будет официальное назначение Неджи главой клана. Просто… — Ханаби опустила глаза. – Папа плохо себя чувствует в последние месяцы. Он считает, что скоро… что ему осталось совсем недолго.
На глазах у Ханаби появились слезы. Она искренне любила своего отца, да и не было у нее причин его не любить, если она была сильна и духом, и телом, и характером. Она без труда завоевала уважение Хиаши, ибо он считал, что от нее будет больше проку, чем от старшей своей дочери. Он только об одном жалел: что Ханаби родилась на пять лет позже, чем Хината. Если бы только она была старше хотя бы на минутку! Незачем было бы заботиться о будущем клана и идти на такие крайние меры, как брак между двоюродными братом и сестрой. Но Хиаши слишком дорожил могуществом и независимостью своего клана, чтобы вот так просто оставлять его будущее в таких слабых руках бесхарактерной дочери. Ведь после клана Учиха клан Хьюга был самым мощным в Конохе. А теперь, когда этот клан с Шаринганами был стерт с лица земли, то и вовсе самым мощным…
И снова Хината ощутила безысходную горечь на душе от того факта, что отец рассказывает такие вещи только Ханаби, а ее не считает нужным о чем-либо оповещать. Даже о собственной свадьбе. Он сказал младшей дочери о том, что болен, о том, что недолго ему осталось… А ей, Хинате, которая тоже очень его любила и уважала, не смотря на все обиды и унижения, он просто не посчитал необходимым сообщить… Казалось бы, ей давно уже пора смириться с этим фактом, но… Больно было осознавать, что как независимого человека Хиаши ее ни во что не ставит. Он считал ее просто пешкой в своей большой игре…
— Неджи главой клана… — эхом откликнулась Хината.
Вот значит как. Она все эти годы из сил выбивалась, чтобы заслужить от отца хоть капельку уважения, а взамен получила мужа, который держал бы ее на коротком поводке? До чего же поступки отца по отношению к ней обидны… Просто невозможно жить с такой болью на душе. Но ей крупно повезло, потому что Неджи… любил ее? О, Ками-сама! Это действительно было так. Он любил ее, и разве такие слова могли ей привидеться? Даже в самом прекрасном сне она не сумела бы услышать таких слов. Даже в самых своих дерзких мечтах она не осмеливалась зайти так далеко.
«Ведь ты самый прекрасный и добрый человек на этой земле. И мне ты самый близкий и родной с тех пор, как умер мой отец. Но я добровольно от тебя отрекся. Отрекся от своего дома, потому что ты – мой дом»
«Ты знаешь, только ты держала меня в этом клане, потому что после гибели отца я был готов уйти из Конохи и перестать быть Хьюгой»
«Я могу лишь любить тебя со всей силой своей души, могу защищать и оберегать тебя, как свое собственное драгоценное сокровище, могу служить тебе и как отпрыск младшей ветви клана Хьюга, и просто как твой раб. Я жизнь за тебя отдам, Хината. Ты только дай мне шанс, родная…»
«Ты только дай мне шанс, родная…»
«Ты только дай мне шанс, родная…»
«Ты только дай мне шанс, родная…»
Сказка! Волшебная, короткая, незабываемая, длиною в одну лишь только ночь, но все-таки сказка…
— Ханаби… — прошептала Хината, глядя прямо перед собой. – А что ты думаешь о том, что Неджи станет моим мужем?
Ханаби задумчиво уставилась в окно, дрыгая ногами.
— Что скажу? – она улыбнулась. – Скажу, что вы отличная пара. Неджи идеально тебе подходит.
— Почему ты так считаешь? – ошеломленно пробормотала Хината. Ведь Ханаби так же, как и она, всегда стремилась быть похожей на Неджи, достигнуть Неджи, стать Неджи… Иногда ей даже казалось, что и сама Ханаби испытывала к нему весьма далекие от сестринских чувства. Словно она была его фанаткой.
— Да потому что ты такая глупышка! – звонко рассмеялась Ханаби. – Одна ты не справишься, если пустишься по дороге жизни. И именно поэтому Неджи идеально подходит тебе. Он станет тебя направлять, станет учить тебя и будет верным мужем и… защитником.
— А если бы он не… если он не любит меня, что тогда? – поинтересовалась Хината.
Ханаби пожала плечами. Романтика эту боевую девчонку не интересовала абсолютно.
— Ну разве он согласился бы на эту свадьбу, если бы не желал стать твоим мужем или был бы против этого? Сама посуди, Неджи, несмотря на то, что является отпрыском младшей ветви клана, никогда и ни при каких обстоятельствах не делал того, что ему бы не нравилось. Даже папа не давал ему приказов, которые расходились бы с собственным мнением и желанием Неджи. Он слишком ценен для клана Хьюга. Он – его надежда и будущее, его опора и защита. И ты станешь женой Неджи.
Хината вздохнула.
— Я все это понимаю, но… Ханаби… Он мой брат. Что ты об этом думаешь?
— Да брось, — беспечно отозвалась девчонка, даже не глядя на старшую сестру. – Это же не принципиально, в конце концов. Ладно, если бы он был тебе родным братом, тогда да… Такой брак был бы ужасным грехом и стал бы притчей во языцех. Но он всего лишь двоюродный тебе, а я читала, что такие браки не воспрещены, а в некоторых странах даже желательны! К тому же… Хината, скажи-ка мне по секрету, разве ты сама не смогла бы влюбиться в такого брутального парня, как наш Неджи? Он же… мм… даже стесняюсь сказать это слово вслух. Короче, классный! В курсе, что у него фанаток уже больше, чем у Саске Учихи и Наруто после того, как он спас всю деревню от Пейна?
Хината залилась краской.
— Нуу… да… я знаю, — пробормотала она. – Он очень популярен среди девушек…
— Еще бы! Представляешь, даже Тен-Тен одно время была в него влюблена, она мне сама об этом рассказывала. Правда, было это давным-давно. А еще она сказала, что в стране Снегов даже сама младшая принцесса соблазнилась нашим Неджи! Тебе так повезло! Ты станешь женой самого популярного парня Конохи, так что хватит краснеть, и начинай уже прыгать от радости. Достала ты уже меня своей застенчивостью. Если бы не наш папа, фиг бы ты себе какого парня заграбастала! Тебе же двенадцать лет только понадобилось, чтобы признаться в любви Наруто, и то, когда он при смерти находился, блин… Я с тебя вообще офигеваю, сестренка! Как можно быть такой застенчивой?
Хината потупилась и ничего не сказала. Хотя ее так и подмывало заметить, что не всем же быть такой сорвиголовой, как Ханаби. Но будучи добродушной и миролюбивой по натуре, как и всегда, Хината промолчала.
— Ладно, с этим вроде разобрались. Мозги я тебе промыла… И чтобы ты без меня делала, а, Хината? – Ханаби притворно вздохнула. – Теперь насчет свадьбы. Папа велел срочно вызвать портных, чтобы сшить тебе свадебный наряд, иначе он не будет готов до конца месяца. Потом он приказал Сери составить список блюд, а нам с тобой список приглашенных. Короче, подготовка к свадьбе лежит на самой невесте и ее сестре. Так что вставай, умывайся и спускайся вниз завтракать. То есть обедать.
Ханаби встала с кровати и пошла к двери. Уже на пороге она обернулась и бросила через плечо:
— И еще… причешись, а то вид у тебя больно взлохмаченный. Да и лимон тебе съесть явно бы не помешало.
— Зачем лимон? – удивилась Хината.
— Рожа чересчур счастливая, — хихикнула Ханаби. – Чуть-чуть кислоты не помешает!
И быстро прикрыла за собой дверь прежде, чем в нее попала подушка, катапультированная Хинатой, все-таки вышедшей из своего ангельского терпения.

глава 20

На улице едва рассвело, а Неджи уже спешил. Он осторожно, чтобы не разбудить Хинату, перенес ее в ее комнату и вышел, закрыв за собой дверь. Когда он спустился на первый этаж и проходил мимо тренировочного зала по веранде, то увидел Ханаби, которая, как обычно утром, совершенствовалась в тайдзюцу. Даже не глядя на него, она небрежно бросила:
— Куда намылился, гений клана Хьюга?
Неджи хмыкнул. Черт, эта девчонка никогда не уважала старших, а его так тем более!
— Не твое дело, Ханаби, — довольно-таки вежливо ответил он.
— Мое. Тем более, когда ты так тихо крадешься из комнаты Хинаты, – нагло заметила девчонка.
Неджи остановился и вздохнул.
— Ханаби… имей совесть и перестань лезть как в личную жизнь сестры, так и в мою.
— Пока ты живешь в этом доме, где все обладают Кеккэ Гэнкай бьякуган, ты не сможешь скрывать свою личную с Хинатой жизнь, — сосредоточенно нанося смертельные удары по воздуху, заявила Ханаби.
Неджи посмотрел на нее с кислой миной на лице и устало запустил пятерню в волосы. После бурной ночи секса и к тому же неплохих ударов Наруто, у него ужасно болело все тело, как бы он там не старался концентрировать свою чакру. Но он терпел, справедливо считая, что заслужил эти муки. Да к тому же они были теперь с лихвой компенсированы… Ласками Хинаты, ее нежными и робкими прикосновениями. Казалось там, где его груди и лица касались ее нежные руки, все моментально заживало и прекращало болеть. Но только в те волшебные мгновения, только на одну эту ночь. А теперь… Теперь ему приходилось расплачиваться за все хорошее. Но это только лишь делало его счастливее. Такого душевного подъема он еще никогда в жизни не ощущал…
— В таком случае я не буду жить в доме, где все обладают бьякуганом, — холодно ответил он. – И вообще, Ханаби, по ночам надо спать, а не смотреть в потолок.
С этими словами он перепрыгнул через перила веранды и исчез в листве ближайшего дерева.
— Можно подумать, я одна такая плохая подглядывала, — проворчала Ханаби и, по-детски высунув вслед своему двоюродному брату язык, крикнула вдогонку: – Не фиг было скрипеть кроватью так, что штукатурка сыпалась…
Неджи тем временем по крышам перебежал на центральную улицу и только там спустился вниз. Слова этой маленькой бестии просто невероятно взбесили его. Да пошли они все к черту! И плевать он хотел на родовое поместье Хьюга! У них с Хинатой будет свой дом без всяких любознательных бьякуганистых глаз… И ни одной ноги человека из клана Хьюга он туда не допустит! Только его дом. Его и Хинаты…
— Эй, Неджи!
Хьюга обернулся. К нему на всех парах неслась Сакура.
— Постой, — запыхавшись, произнесла она.
Неджи, окинув девушку удивленным взглядом, остановился и молча ждал, пока она скажет, чего от него хочет.
— Неджи, а ну-ка пойдем вон к той лавочке, — велела розоволосая куноичи.
— Зачем?
— Пошли, пошли, — нетерпеливо схватив его за рукав, потянула Сакура.
Неджи не стал сопротивляться и пошел за ней.
— Сядь лицом к свету и рубашку сними, — командным тоном приказала она.
— ???
— Раздевайся, говорю. Мне осмотреть тебя нужно.
Неджи в замешательстве смотрел на нее несколько минут осоловелыми глазами, а потом тихо произнес:
— Зачем? Я в порядке.
— Тогда сними рубашку и проверим, — парировала Сакура.
Неджи пожал плечами и стянул рубашку до пояса.
— И чего всем так не терпится меня раздеть? – проворчал он.
Сакура расхохоталась и легонько стукнула его по плечу.
— Ты же жених, Неджи! Надо срочно залечить твои синяки. Некрасиво, когда жених ходит с разукрашенным лицом. Через двадцать пять дней твоя свадьба, а синяки от ударов Наруто не заживают так быстро, поверь мне. На собственном опыте испытала, — сказала Сакура, концентрируя свою чакру на заживлении его синяков на груди.
— И кто сказал тебе про свадьбу? – раздраженно спросил Неджи.
— Тен-Тен.
— Убью Ханаби, — мрачно пробормотал он.
— Что ты говоришь?
— Ничего.
— Теперь не вертись и подставь лицо к свету, — приказала Сакура.
— Ладно.
Он чуть-чуть повернулся боком, так, чтобы солнце освещало его лицо, и поднял голову навстречу ласковым рукам Сакуры. Она склонила над ним свое сосредоточенное лицо и чуть дотронулась до его кожи. Кончики ее пальцев едва уловимо касались его лица, испуская зеленоватые отсветы чакры, и Неджи было немного щекотно. Он чуть поморщился, недовольный тем, что кто-то так близко и бесцеремонно вторгся в его личное физическое пространство, и слегка отстранился..
— Все, теперь как новенький! – весело сказала Сакура, выпрямляясь. – Спасибо скажешь, когда разрешишь мне стать крестной твоего первенца.
Глаза Неджи невольно расширились. Дети… Дети? Дети!
— Что? – пробормотал он, впадая в ступор.
— Что, «что»? – не поняла Сакура.
— Ты… сказала… дети?
— Ну да.
— Сакура! – Неджи вскочил со скамейки.
— Что? – немного испуганно пролепетала розоволосая куноичи.
— Мне нужно идти, — пробормотал Хьюга и поспешно пошел прочь.
Сакура, прибывая в немом ступоре, удивленно смотрела ему вслед. Чего это с Хьюгой сегодня творится? Перед свадьбой на нервах весь, что ли? Она пожала плечами и неспешно двинулась в противоположном от него направлении.
Неджи же как-то нервно оглянулся через плечо и ускорил шаг. Черт, ну и сбила же эта розоволосая ему весь градусник с утра пораньше своим замечанием. Дети… Уф… и подумать страшно… Как вообще с ними обращаться? Нет, пожалуйста, не надо детей! Это страшнее всякого, что вообще может случиться с шиноби! Неджи даже вздрогнул. Отцом он быть еще определенно не готов. Как вспомнил, когда к нему целая орава во главе с Конохамару прицепилась, когда он проходил мимо Академии, так дрожь пробрала. Такие маленькие, такие хрупкие, такие изнеженные существа… И наорать толком нельзя, и посмотреть леденящим душу взглядом тоже нельзя… Неджи как-то раз уже испробовал такой трюк с одним карапузом. Они с Ли и Тен-Тен возвращались с очередной миссии, когда к ним подбежал маленький мальчик, который едва-едва научился ходить и разговаривать. В руках он держал леденец. Его хрупкие тонкие пальчики были липкими от тающего лакомства, а вокруг рта виднелись отеки от сока. Он подошел близко-близко и внимательно уставился на Неджи.
— Ти! – крикнул он, указывая на него пальчиком.
— ??? – Неджи в замешательстве посмотрел на мальчонку.
— Ти! – снова воскликнул тот и протянул ему свой липкий и совсем уж не аппетитный леденец.
Ли и Тен-Тен так же с интересом наблюдали за этой сценой, а озорная куноичи даже тихо посмеивалась в кулачок. Не каждый ведь день увидишь Неджи Хьюгу, попавшего в нелепую ситуацию.
— Будись? – предложил мальчик.
Неджи медленно покачал головой и уже развернулся, чтобы уйти, как почувствовал, липкие испачканные растаявшим леденцом пальчики на рукаве своей белой рубашки. Он ошеломленно обернулся и в замешательстве уставился на испачканную белую ткань, крепко зажатую в липком кулачке.
— Что? – пробормотал Хьюга. – Чего тебе от меня надо?
— Есси не хотись мой леденець, те я обизусь, — заявил мальчик, очаровательно утирая сопельку, висевшую у него под носом.
Неджи склонил голову набок.
— Я не хочу твой леденец, — отчетливо произнес он.
Секунду мальчонка смотрел на него удивленно, а потом в его большущих карих глазенках засветилась обида и они моментально наполнились слезами. Его губы подозрительно задрожали, и он зашмыгал носом.
— Неджи, возьми у него леденец, — прошипела Тен-Тен. – Он же сейчас потоп устроит здесь.
Хьюга растерянно посмотрел на девушку и перевел взгляд на липкий, растаявший и давно потерявший форму, слюнявый леденец. Неуверенно и совсем уж неохотно он протянул руку и указательным и большим пальцем взялся за палочку некогда аппетитного лакомства. Мальчонка мигом прекратил реветь и, радостно посмотрев на него, захлопал ладошками.
— Длузья? – спросил он с очаровательной надеждой в глазах и в голосе.
Неджи озадаченно посмотрел на него и нерешительно кивнул.
— Уляяяя! – заорал мелкий и тут же дернул Неджи за рукав, побуждая наклониться к нему.
Хьюге пришлось уступить настойчивому приказу, и он чуть нагнулся к перепачканной мордашке.
— Я зняю, че у тебя есь бякуган, — как бы по секрету сообщил мальчик и с важным видом добавил: — Эте все зняют. Показись?
Неджи покачал головой, опасаясь, что вены, которые взбухнут вокруг его глаз, испугают мальчика.
— Нет, – он попытался вырвать рукав, но мальчонка держал крепко.
— Ну позязя!
Хьюга попробовал другой вариант. Он пристально и холодно посмотрел в глаза ребенка тем самым взглядом, каким умел смотреть только он. Однако это волшебное средство Саске и Гаары, да и вообще всех брутальных парней типа них, не возымело положительно никакого эффекта. Минуту мальчик растерянно смотрел на него, а потом вдруг опять захлопал в ладоши и закричал весело:
— Исе, исе!
Неджи беспомощно оглянулся на своих товарищей, но Тен-Тен и Ли наблюдали за его слабыми попытками общения с ребенком с забавой и весельем.
— Иди к маме, — пробормотал Неджи. – Она ждет тебя.
Мальчик неожиданно легко согласился. Умно кивнул и произнес:
— Лядно. Но в седущий ляз ты ме обязятейно показись опять!
Он расхохотался и вприпрыжку убежал куда-то за дома.
Неджи остался растерянно смотреть ему вслед, а Ли и Тен-Тен, не удержавшись, во весь голос разразились истерическим смехом. Это было единственное в жизни соприкосновение Неджи с маленькими спиногрызами, и оно явно не протекло для него приятно. Мальчик просто выставил его на посмешище перед товарищами по команде. Хорошо хоть остальные не видели… Леденец он то ли забыл, то ли не решился выкинуть, так что всю дорогу до дома ловил на себе странные взгляды, а когда пришел домой, Ханаби еще с порога, увидев его, разразилась бешеным ржачем, а по губам Хиаши-сама скользнула легкая улыбка. «Впадаешь в детство, Неджи?» — спросил он тогда насмешливо. И только тогда Неджи с удивлением обнаружил, что все еще брезгливо держит лакомство за палочку большим и указательным пальцами.
Неджи вспоминал этот единственный раз и с ужасом содрогался. Нет, он определенно не был еще готов стать отцом.
Он постарался поскорее забыть это страшное воспоминание и бегом направился в резиденцию Хокаге.